Официальный сайт Чеченской Республики Ичкерия.
Посвящаю Вахе Банжаеву
11 декабря 1994 года началась Первая Чеченская война. В этот день четыре колонны российских танков и БТРов вторглись в пределы Чеченской республики Ичкерии. Ваха Банжаев был назначен командующим фронтом, чтобы не пропустить большую колонну под командованием генерала Рохлина , направлявшуюся в Грозный. Он поставил на границе пост . Но мощная колонна сметала все на своем пути и ребят на посту стали быстро уничтожать. Чтобы не допустить дальнейшего уничтожения Ваха должен был лично дать приказ о роспуске. Сев в легковую машину для скорости, он помчался по шоссе. Внезапно ему преградили дорогу два БТРа. Сзади появились еще два. Ваха был взят «в клещи». Он с трудом открыл дверь своей машины…
Когда я перечитываю в который раз выступление Вахи Банжаева на сессии ПАСЕ в конце сентября 2001 года, меня тут же захватывают события ближайшего прошлого: судебный процесс 2012 года над Мансуром Эдильбиевым, Исламом Хамжуевым, Фаилем Невлютовым и Мансуром Умаевым.
Я не могу прогнать мысль, что два события —захват Вахи Банжаева и похищение этих четверых ребят — столь похожи одно на другое, хотя разделены они промежутком времени почти в 20 лет, и уже не в Чечне а в столице России, Москве.
«Я был тотчас оглушен и на миг потерял сознание. Очнулся в БТРе. Сразу же меня начали бить несколько человек. Били по лицу, по голове, по телу…»
А вот свидетельство Ислама Хамжуева: «Как только я вышел из подъезда, ко мне подошли несколько мужчин. Тут же я почувствовал сильный удар в затылок, от которого потерял сознание. Очнулся я уже когда меня везли в машине. Сразу же несколько человек начали методично избивать меня. Удары были по лицу, по голове, отчего я снова терял сознание, по телу». То же самое было с Мансуром Эдильбиевым, который был моментально оглушен и закинут в машину, где после того, как он пришел в себя, его начали свирепо избивать несколько человек.
Кажется, что время остановилось в России, или вернее, пошло вспять. Мы еще не представляем всех тех пыток и всего числа секретнык камер пыток, которые построены в России (последняя строится в подмосковье — громадный пыточный комплекс).
«Мое лицо превратилось в кровавое месиво, нос раздвоился, глаза затекли кровью. В таком состоянии меня привезли в Грозный, в район консервного завода. Там уже было много чеченских ребят. Нас уложили штабелями в несколько грузовых машин и отвезли в Моздок, где из спецвагонов был образован фильтрационный (концентрационный) лагерь. На первом же допросе меня ударили по спине так, что сломали позвоночник. Больше я уже не мог стоять и меня вытаскивали за руки двое и бросали на пол.
На одном из допросов был сам Рохлин. [Кстати, до того, как его убили в 1998 году, он возглавлял Общество Российско-Иранской дружбы, которое сильно содействовало поставкам русского оружия в Иран для снабжения палестинских террористических групп против Израиля-В.П.] Сказав, издевательски: «Ну что, генерал?», он ударил кулаком в мое изуродованное лицо.. Били прикладами, сапогами [тогда еще не применяли электошокеров –В.П.] в основном по голове. У меня было ощущение, что моя голова весит тонну и я не могу ее удержать.
На одном из допросов был Степашин. Помню его руку в коричневой перчатке, он взял меня за лицо и несколько раз стукнул об стенку. Искры посыпались из глаз, и в полной уверенности, что моя голова разлетелась на части, я потерял сознание.»
Кто знает, что применяет ФСБ в секретных камерах пыток, убивая похищенных и подозреваемых. Но кажется, что А. Бортников, основной учредитель таких камер, не участвует непосредственно в пытках и истязаниях: слишком много технических средств вывести это на всеобщее обозрение. Но это и не нужно: у него много исполнителей из ФСБ, которые проводят эту «черную» работу.
Ребятам из нашей четверки не сломали позвоночники, хотя у Мансура Эдильбиева были «выявлены травматические повреждения», как указано в мед.справке, выданной работниками СИЗО при врачебном осмотре. Но я вспоминаю «историю» жестоких пыток и избиемий Зубайраева, которого били по голове пластиковыми бутылками (в его 5-летний срок, 2007-2012), наполнеными какой-то жидкостью, нанеся ему в конце концов тяжелую черепно-мозговую травму, которую он не может до конца вылечить даже будучи в лучших европейских больницах, и сломав ему позвоночник, так что к моменту освобождения –он чудом выжил – он был полностью парализован.
« Пытали нас люди в масках [точно так же, как пытают и теперь-В.П.] . Мне загоняли иголки под ногти, отрезали кусок уха. Но самое страшное было, когда меня подвешивали на долгое время за руки. Ноги опухали становились черными. В конце концов, нас, 25 человек, частично уже мертвых, сложили в 7 рядов, одних на других, и повезли в морг. Из морга меня и еще одного живого вытащил Красный Крест. 7 месяцев меня возили из одной больницы в другую, пока не довели до нынешнего состояния…»
Ваха Банжаев стал первым узником российских концлагерей. В 1997 году он основал «Общество Узников Фильтрационных (Концентрационных) Лагерей». С немногочисленными помощниками (те, кто пережил и вышел на свободу из такого фильтрационного лагеря были так больны и изувечены, что могли только рассказать о своих муках), Ваха собирал материал, протягивал тайные нити в Чечню из Баку, выкупал молодых парней (в этом я ему как могла, помогала). Он составлял списки убитых и пропавших без вести. Он проводил героическую работу, всегда рискуя жизнью. Иначе он не мог. «Когда я вспоминаю, что со мной делали, дрожь охватывает меня, я чувствую почти физическую боль. Я несколько раз просто терял сознание, представляя все это».
Это почти точные слова, которые произнес Ислам Хамжуев через 20 лет. После суда он говорил своему адвокату Арцуеву: «Я не боюсь, если меня убьют, но я боюсь повторения пыток. Я не перенесу их больше».
Все эти пыточные методы с успехом были перенесены в Украину, в Донецкую область, которой вероломно овладели так называемые «сепаратисты» при поддержке и с большой помощью российского современного оружия и обмундирования и «живой силы». По оценкам очевидцев и по признанию самих сеператистов, которые в основном состоят из команд ГРУ, ФСБ и им подобных, многие из которых участвовали в геноцидальной войне в Чечне, от трех до 5 тысяч регулярных российских войск участвует в кровопролитии на Донбассе.
Журналист Елена Белозерская на своей странице в Facebook рассказала, как 5-й батальон Добровольческого Украинского корпуса «Правого сектора» совместно с 93-й бригадой ВСУ освободили от сепаратистов город Авдеевку. «У заброшенных укреплений ДНРовцев мы нашли застенок, где они мучили и расстреливали людей. Неподалеку от него нашли труп пленного — неизвестного гражданского мужчины, которого они сначала забили до полусмерти, а перед тем, как уйти, расстреляли», пишет Белозерская. И далее: «Проукраинская активистка Анна была похищена в Донецке вооруженными людьми. Пытки и издевательства с причинением телесных увечий не поддаются описанию; ее заставили писать на стене сепаратистские лозунги собственной кровью». И таких «примеров» сотни.
Возвращаясь к Вахе, должна сказать, что «нынешнее состояние», о котором он говорит в ПАСЕ, а это происходило в сентябре 2001 года, т. е. через 7 лет после истязаний,-было далеко до состояния здорового человека, каким был Ваха до этого. Я видела его в первый раз в конце 2000 года, когда приехала в Баку с гуманитарной помощью для чеченских беженцев, которые просто голодали, т.к. помощь от ООН еще не началась.
Я знала о Вахе от Виктора Попкова, которому Ваха помогал возить продукты в чеченские села, отрезанные войной от центров снабжения. Это было первое чеченское имя, которое я услышала. Ваха героически помогал ему, т.к. это было очень опасно. Виктор Попков был в упор расстрелян в апреле 2001 года, выполняя эту миссию. Ваха встртил меня в аэропорту и повез к себе в квартиру. У него была небольшая двухкомнатная квартира. Одна комната -офис для Организации, вторая была забита бездомными беженцами. Он отдал мне этот маленький офис с маленькой кроваткой, где он сам жил.
Пошел проситься к кому-то. И вот всю ночь до 5 утра ко мне шли беженцы, инвалиды, на колясках, слепые, покалеченные войной и фильтрацинными лагерями; матери с больными изуродованными детьми, — и рассказывали свои «истории». На меня навалилось столько горя, что я не знаю, как у меня не лопнула голова, и я вообще не заболела. Я была в очень плохом состоянии, конечно не заснула ни на минуту. И это повторилось в следующие три дня. Теперь очередь ко мне стояла уже на улице. И люди шли и шли… Я до сих пор, вспоминаю с болью эти мои первые четыре дня в Баку.
Ваха Банжаев получил политическое убежище в Австрии. Его здоровье конечно сильно надломлено, очень слабые легкие и диабет, который он, благодаря европейской медицине и благожелательному отношению врачей, держит пока под контролем. И несмотря на это, Ваха работает, как говорят, не покладая рук. Он спас от депортации десятки чеченцев, он помогает как-то устраиваться в первое время вновь прибывшим беженцам, и не только в Австрии, но и в других европейских странах, куда он выезжает по срочным вызовам. Он всеми путями изыскивает средства, чтобы им помочь. Вмевте с адвокатами он участвует в судебных процессах, и ему доверяют как свидетелю, как пержившему этот устроенный Россией ад.
Я желаю Вахе быть еще долго таким, какой он сейчас, и чуть больше заботиться о себе.
Виктория Пупко, Бостон
декабрь 2014г.